– Вы знаете, почему я здесь?

Афганец утвердительно кивнул, пожирая американку глазами. Джиллиан, с ее классическим египетским носом, напоминала царицу Савскую. Казалось, она совершенно ушла в себя и витала мыслями в облаках, будто происходившая у нее на глазах чудовищная сделка ее абсолютно не касалась.

По-прежнему не спуская с Джиллиан глаз, афганец встал и пригласил ее танцевать. Та вопросительно взглянула на Малко, который дал ей знак согласиться.

Музыканты сменили ритм на более плавный. Гохар воспользовался этим, чтобы буквально прильнуть к молодой американке. Танцуя, он старался просунуть свою ногу между ног партнерши, которая стоически переносила эти попытки, обдавая афганца ледяным взглядом. Танцевал Гохар со слоновьей грацией, уткнувшись носом в шею Джиллиан. Он весь покрылся крупными каплями пота. Американке хватило терпения лишь на несколько минут, затем она с холодной улыбкой отстранилась от партнера и снова уселась рядом с Малко.

И как раз вовремя.

Малко подождал, пока афганец отдышится, и подошел к нему.

– Вы готовы выполнить ваши обязательства? Он был противен самому себе, и от этого еще более мерзким казался второй участник торга. Мысленно Малко молил о прощении своих предков и Джиллиан. Да, его ремесло было порой отвратительно.

– Она согласна? – спросил афганец, сглотнув слюну и скорчив гнусную гримасу.

– Да.

Добром это не кончится.

Афганец облизнул губы, а Малко почувствовал испуг перед неодолимым желанием схватить его за горло.

– Операция будет проведена через три дня, в одиннадцать часов ночи на холме Топ-И-Шашит.

– Где это?

– В Кабуле. Это пустынное место. Туда ведет узенькая дорожка, почти недоступная для автомашин.

Малко впился своими золотистыми глазами в лицо афганца. Ему показалась подозрительной та легкость, с какой этот человек выдает столь важную информацию за простую близость с женщиной. Поистине, силы, движущие людьми, неизменны.

– Если вы меня обманете, я убью вас, – холодно заявил он.

Афганец содрогнулся от такого обещания.

– Я говорю правду. Я работаю с генералом... Я должен был участвовать в обмене, но попросил, чтобы меня заменили...

– Кому его выдают?

Гохар удивился.

– Конечно же, русским!

– Он ранен?

– Да. Его лечит личный медик короля.

– Вы не знаете, как они рассчитывают вывезти его из страны?

Гохар поморщился. При взгляде сбоку он, своим крючковатым носом и непомерно длинными руками, походил на хищную птицу.

– Это не так уж трудно. Утром они затолкают его в самолет. В Кабуле у них всегда наготове несколько самолетов.

Другими словами, если пропустить момент обмена, генерала Линь Бяо придется искать в Кремле. А это все равно что в аду. Малко склонился к уху Джиллиан.

– Вы не передумали?

Она ответила спокойным, сдержанным тоном:

– Отказываться уже поздновато, не так ли?

В голосе ее слышалась такая горечь, что Малко страшно захотелось взять ее за руку и увести прочь. Но Джиллиан положила ладонь на руку Малко и сказала с печальной улыбкой:

– Простите меня, я знаю, что тут нет вашей вины.

Он поднялся, ничего не ответив. Игра была сделана. Когда он открыл дверь, Валли Гохар уже подходил к Джиллиан.

В коридоре отеля «Спинзар» стоял собачий холод. Малко оставалось семьдесят два часа для организации еще одной попытки похищения генерала Линь Бяо. На этот раз из-под стражи афганцев, которые, конечно же, были настороже. Не говоря уже о китайцах и русских.

На первый взгляд это представлялось невозможным. Он сел в свою «тойоту» и помчался куда глаза глядят по пустынным улицам Кабула, в душе надеясь, что жертва Джиллиан не окажется напрасной.

Малко остановился перед старой, покрытой ржавчиной пушкой и вышел из машины. Дорога к маленькой площадке на вершине Топ-И-Шашит, в просторечии носившем название «Холм Полуденной пушки», могла ужаснуть даже бывалого шофера: это была узенькая дорожка, вьющаяся по склонам холма и сужавшаяся порой до такой степени, что между колесами машины и пропастью оставалась полоска шириной в пять сантиметров.

К тому же холм постоянно осыпался. Близился день, когда подниматься к его вершине можно будет только пешком. Томас Сэндс буркнул:

– Дорожка стала еще хуже. Прошлый раз нам было куда легче.

Малко любовался открывшимся видом. Холм располагался близ Кабула, напротив американского квартала. К его вершине вел только один путь – та самая дорожка, по которой они только что поднялись. Примыкая к более высокой безлесной горе, скрывавшей восточную часть неба, вершина холма представляла собой небольшую, шириной в тридцать метров, площадку, на которой стоял лишь полуразрушенный дом да две старые пушки.

По краям площадки не было ни ограждения, ни парапета, и она круто обрывалась пропастью глубиной в две сотни метров. Именно отсюда раздавался каждый день пушечный выстрел, извещавший город о наступлении полдня. Туристам холм служил также смотровой площадкой, откуда открывалась панорама города. Он был виден почти весь, за исключением квартала Шар-И-Нау, скрытого от глаз холмом Кох-И-Азаме. Справа, на склоне холма, виднелся небольшой отлично ухоженный сад.

– Они удачно выбрали место, – сказал Томас Сэндс, обводя рукой горизонт. – Территория вокруг холма отдана военным и закрыта для широкой публики. Попасть сюда можно только по этой дорожке.

– Или вертолетом. Американец мотнул головой:

– Ни в коем случае. Я не могу прямо подключить к этой незаконной операции американские вертолеты. К тому же, она может обернуться кровопролитием.

Малко оглядел окрестности. Напротив холма возвышались небольшая мечеть и огромное, окруженное высокими стенами квадратное здание тюрьмы. Справа можно было легко различить внушительный особняк посольства СССР.

Наверное, именно поэтому русские выбрали для встречи это место. Им не пришлось бы идти далеко. Малко глубоко задумался в поисках решения. А ведь у него, если Валли Гохар не соврал, осталось лишь сорок восемь часов. Малко беспокоило и то, что не появлялась Джиллиан. А он, к великому сожалению, не мог отправиться на ее поиски. Он не знал даже, где мог находиться этот афганский плейбой.

Кабул, с его беспорядочным уличным движением, с его хиппи и коровами на самых модных улицах, внешне выглядел как всегда спокойно. Китайцы укрылись в своем посольстве. Каждое утро массивный «мерседес-600» китайского посла отправлялся в министерство иностранных дел. Посол усаживался там и, потягивая зеленый чай, поджидал, когда ему повторят небылицы, рассказанные накануне.

– Так как же?

При этих словах Малко, отрешенно разглядывавший голые склоны горы, поднимавшиеся рядом с холмом, словно надеясь найти там решение мучавших его проблем, вдруг встрепенулся. Несомненно, афганцы опередят всех и возьмут под наблюдение окрестности холма...

Если в удалось нейтрализовать русских и подменить их своими людьми, появился бы шанс застать афганцев врасплох. Следует только помнить, что при первых же выстрелах они могут скрыться вместе с пленником...

В мозгу Малко вдруг мелькнул знакомый образ, и он понял, что проблему свою, во всяком случае теоретически, он наполовину разрешил...

Он уселся на одну из пушек и вновь задумался. А Сэндс нервно вышагивал вокруг него, не в силах сдерживать тревогу. Малко поднял голову. В его золотистых глазах мелькнул свет торжества.

– У меня есть идея, – сказал он. – Но для ее осуществления нужны надежные люди. Пуштуны здесь не годятся. Сможете вы вызвать сюда тех, кого я назову?

– Я вам это обещаю.

– Хорошо. Я вернусь сюда ночью.

Малко имел в виду своего верного Элько Кризантема и двух «горилл» из ЦРУ, Криса Джонса и Милтона Брабека, знакомых ему с давних пор. Он обернулся и увидел Лала, который обшаривал заброшенный дом. Ему тоже найдется дело. Идея Малко начала принимать конкретные формы.

– Мы с Лалом спустимся с холма пешком, – сказал он. – Не ждите меня. Не будем привлекать к себе внимание.